на сайті
Асоціації українських моніторів дотримання прав людини прочитав одну дуже цікаву статтю під влучною назвою "
Приказано злоупотребить".
стаття про те що ж таке "інтереси МВС", як їх захищають та чи взагалі можуть бути у МВС власні інтереси.
ось посилання на статтю
http://umdpl.info/index.php?id=1347000543Думаю буде цікаво для всіх хто займається правозахисною діяльністю.
Текст статті:
Цитата:
Есть небольшое предложение: сначала попытаться ответить на некоторые вопросы, какими бы абстрактными они не выглядели, а затем я объясню для чего и зачем я взялся их обсуждать. То, что объясню — обещаю.
Поскольку, сделав такое вот предложение, я всё равно не услышу возражений, то, помолясь, буду ставить эти самые «абстрактные» вопросы и сам же на них отвечать. Только надо иметь в виду, что при кажущейся очевидности ответов на указанные вопросы, они в итоге могут внезапно дать вовсе не такой очевидный вывод. Во всяком случае весьма неочевидный для некоторых из юристов.
Первый вопрос, который представляется необходимым разрешить, вот каков: является ли Министерство внутренних дел Украины органом государственной власти?
Вот что написано, между прочим, по этому поводу в ст. 1 Закона Украины «О милиции»:
Стаття 1. Міліція в Україні
Міліція в Україні — державний озброєний орган виконавчої влади, який захищає життя, здоров’я, права і свободи громадян, власність, природне середовище, інтереси суспільства і держави від протиправних посягань.
Вроде бы ответ получен прямо: да, милиция на Украине это орган государственной власти и Министерство внутренних дел является тоже органом государственной власти в соответствии с тем же самым законом.
Теперь зададим другой вопрос: имеет ли орган государственной власти цели своего существования хотя бы отчасти высшие, чем цели самого государства? Нет? Но тогда мы должны признать, что во всех случаях высшими целями вообще существования и функционирования как всего государства Украина, так и любого органа государственной власти в нём, являются цели, прямо описанные в статье 3 Конституции Украины.
Пока всё очевидно, не так ли?
Теперь поставим вопрос так: в чём принципиальное различие между осуществлением любых деяний у органа власти и человека?
Смотрите: в принципе, субъектность существует и у того и другого. Следовательно, права есть как у человека, так и у органа власти. Но вот что касается свободы, что касается осуществления самих прав, то тут различие, прямо скажем, налицо.
Любой человек может, оставаясь в правовом поле, осуществлять свои права любым способом в пределах установленных законом. То есть критерий законности в отношении человека таков: делай что хочешь и как хочешь, лишь бы ты не нарушал закон, причём действуй по своему собственному усмотрению и исходя из своих собственных интересов, которые тебе не предписываются ничем и никак не контролируются1. То есть в отношении любого человека действует принцип: «всё, что прямо не запрещено законом — дозволено». Поэтому, кстати, совершенно нелепо выглядят требования показать какие-то особенные разрешения на производство съёмок явно незасекреченных событий. Журналист, да и вообще кто угодно, не обязан иметь никаких разрешений для того, чтобы снимать, скажем, митинг. Требование иметь какие-то разрешения на это нелепо и незаконно в данном случае не только потому что где-то в законодателстве эта съёмка может оказаться разрешеной прямо, а ровно и прежде всего именно потому, что в законодательстве нет на то прямого запрета. А человек в этом случае осуществляет своё субъективное право на сбор и фиксацию информации. А вот если кто-то, неважно кто, хоть бы и милиционер или работник любой иной спецслужбы, начинает хвататься за устройство видеофиксации, вот этот самый хватающийся как раз будет нарушать право такого человека. Если кто-то не желает, чтобы его фотографировали, он может закрыть лицо руками, скорчить рожу, опустить голову или сбежать — вот это уже его право.
Что же касается органа власти, то тут дело обстоит совершенно иначе. Вот что написано по этому поводу в ст. 19 Конституции Украины:
Стаття 19.
Правовий порядок в Україні ґрунтується на засадах, відповідно до яких ніхто не може бути примушений робити те, що не передбачено законодавством.
Органи державної влади та органи місцевого самоврядування, їх посадові особи зобов’язані діяти лише на підставі, в межах повноважень та у спосіб, що передбачені Конституцією та законами України.
Иными словами, если для человека достаточно, чтобы то или иное деяние его не было запрещено законом (было в его пределах), то для должностных лиц, скажем, необходимо, чтобы любое рассматриваемое деяние было не просто не запрещено законом прямо, а именно прямо предусмотрено им — раз, входило в полномочия действующего — два, да ещё и способ действия был также предусмотрен законодательством прямо — три. Следовательно, для органа власти или должностного лица действует принцип, который обратен описанному выше. Он звучит так: «всё, что не разрешено — запрещено». Для должностного лица, следовательно, противоправным будет вообще всё, что прямо не разрешено ему именно законом2! Заметим, что при этом усмотрение резко сужено.
Но сказанное означает, что ни один орган власти не может актуально иметь никаких своих собственных защищаемых интересов просто ровно постольку, поскольку ни одним законом Украины и Конституцией Украины не предусматривается ни одного действия по защите таких интересов. Там, где это предусмотрено — иной разговор. Но в этом случае такие действия в силу именно ст. 19 Конституции Украины, которая вовсе не носит, как кажется некоторым, декларативный характер, должны быть прямо описаны в законе.
Во всём корпусе законов Украины вы нигде не найдёте ни одного слова относительно того, что Министерство внутренних дел или милиция могут заниматься защитой своих собственных интересов, которые вообще никем и никак не определены. Их неопределённость в силу упомянутого правила ст. 19 Конституции Украины, в частности, означает, что в актуальном проявлении таких интересов легально у милиции нет и быть не может. Значит надо сделать вывод, что если милиция и действует в чьих-то интересах, то это внешние для неё, чужие, интересы, причём даже и в этом случае действия милиции должны быть исключительно на принципах, прямо указанных в законах. Такие принципы определены в ст. 3 Закона «О милиции»:
Стаття 3. Принципи діяльності міліції
Діяльність міліції будується на принципах законності, гуманізму, поваги до особи, соціальної справедливості, взаємодії з трудовими колективами, громадськими організаціями й населенням.
Діяльність міліції є гласною. Вона інформує органи влади і управління, трудові колективи, громадські організації, населення і засоби масової інформації про свою діяльність, стан громадського порядку та заходи щодо його зміцнення. За погодженням з міліцією засоби масової інформації можуть акредитувати своїх журналістів при її органах. Не підлягають розголошенню відомості, що становлять державну або службову таємницю.
<…>
Заметим, что уже повторением сказанного будет то, что если только любое действие милиции, любое действие Министерства внутренних дел будет основано на принципах иных, чем указаны в статье 3 цитированного закона, то в силу ст. 19 Конституции Украины, такие действия должны быть признаны противозаконными. Не потому вовсе, что они противоречат какому-либо пункту законного правила, а ровно потому, что они войдут в противоречие со ст. 19 Конституции Украины.
Между тем, ст. 3 цитированного закона во всех случаях предусматривает действие милиции исключительно и только на принципе законности. И опять-таки — ни слова о своих собственных интересах МВД!
Итак, мы должны, как я всё это понимаю, прийти к выводу, что Министерство внутренних дел Украины не имеет права внешним образом3 отстаивать никаких своих интересов, а все и исключительно все действия Министерства внутренних дел должны быть законными.
Если и тут всё очевидно. То я готов всех поразить, а заодно и объяснить — к чему это я пустился в подобное «очевидное» резонёрство.
Вот передо мной приказ министра внутренних дел Украины от 10.11.2008 №589 «Об утверждении Инструкции о порядке представительства интересов МВД в судебных органах Украины». Как можно заметить из самого названия, речь идёт именно о представительстве неких «интересов МВД». Согласитесь, если всё, что было сказано выше, так-таки очевидно, то не насторожить уже такое заглавие не может. Но если мы прочтём саму эту инструкцию, то в ней мы увидим многократно повторяющееся правило, которое строится на принципах сильно иных, нежели те, которые мы прояснили только что для себя как вполне очевидные. Вот пример такого правила:
5.9. У разі винесення рішень, якими повністю чи частково задоволено позовні вимоги до МВС або повністю чи частково відмовлено в задоволенні позовних вимог МВС, а також в разі, коли рішення в майбутньому може негативно вплинути на права та інтереси МВС, особа, визначена для представництва інтересів МВС у судах, за погодженням з відповідальним працівником юридичної служби МВС уживає заходів для перегляду заочного рішення або апеляційного оскарження шляхом підготовки та подачі в установленому порядку заяви про перегляд заочного рішення, заяви про апеляційне оскарження та (або) апеляційної скарги.
Скажу сразу: все остальные обжалования — и в кассационную инстанцию и даже в порядке исключительного производства1 — в инструкции предусмотрены ровно на тех же самых основаниях.
Об этих основаниях можно сказать много короче, чем это написано в тексте инструкции4: «в случае, когда судебный акт в будущем может негативно повлиять или негативно влияет на права и интересы МВД…».
А теперь вспомним: чем должно отличаться обращение в суд за отменой судебного акта? Оно должно отличаться тем, что в нём необходимо указывать на нарушение правил об обоснованности такого судебного акта или об его законности. Исключения составляют только заявления об отмене заочного решения. Но и там основания прямо предусмотрены в законе. Я, разумеется, отдаю себе отчёт в том, что, скажем, в апелляционной жалобе излагается лишь оценка субъекта обоснованности или законности судебного акта. Но смотрите — что именно предписано в рассматриваемом правиле. Разве там хоть слово говорится об оценке обоснованности или законности обжалуемого акта? Разве такие оценки в качестве основания для подачи жалобы предписывает указанная инструкция? Да, частное лицо имеет полное право исходить из своих собственных интересов и вообще имеет полное право исходить только из них. Но вот может ли исходить из своих собственных интересов Министерство внутренних дел? Ведь мы же уже выяснили, что актуально-то оно как раз защищать свои интересы не может никак! Просто потому одному, что никаких собственных интересов у него не существует. Есть только внешним образом предписанные задачи и внешним же образом описанные основания и способы действий.
Не надо слишком много рассуждать, чтобы догадаться, что указанная инструкция предписывает обжаловать судебные акты даже и тогда, когда вообще никаких законных оснований для такого обжалования нет в действительности. Именно затем, что совершенно не с наличием таких законных оснований эта инструкция связывает подачу жалобы.
Не нужно слишком много говорить по тому поводу, что любое обжалование судебного акта прямо ущемляет интересы, а часто и права как раз тех самых граждан, защищать которые призвана как раз милиция, затягивая оставление этих самых граждан в состоянии именно правовой неопределённости или отодвигая исполнение восстановления нарушенных прав граждан. То есть в конечном-то итоге — нарушая их право, закреплённое в ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод на справедливый суд5.
Вы думаете это — всё?! Как бы ни так!
Давайте вспомним — как следует квалифицировать такое осуществление субъектом его действительного права, например — права на подачу апелляционной или кассационной жалоб, которое направлено исключительно на причинение вреда другому? Тому, кто не помнит, напомню: это — классическое определение ни чего иного как злоупотребления правом. Заметим, что если собственный интерес у МВД должен отсутствовать в принципе, а законность и обоснованность обжалуемого судебного акта не принимается вообще в расчёт при обжаловании даже в оценке таковых, то инструкция прямо предписывает именно злоупотреблять процессуальным правом, действительно сущетвующим в процессуальных законах, ведь дальнейшее рассмотрение в суде всегда при таких обстоятельствах будет направлено именно и исключительно во вред всем участникам судебного процесса, причём как на вред материальный, так и на вред моральный. Разве не потрясающий, простите, вывод?
Так каким же образом, оставаясь в здравом уме и твёрдой памяти, министр, который позиционировал себя (и не без оснований!) как защитник прав людей, и вся его юридическая рать могли исполнить вот такое, причём ещё и откровенно зажираясь на деньги налогоплательщиков — не по-ни-ма-ю.
А вы, вы-то вполне понимаете?
Вход
FAQ
Поиск
