аналитик Маркус Эшворт в своей колонке пишет, что на нас могла бы равняться Италия, например. Там можно таким же способом спасти старейший в мире банк Banca Monte dei Paschi di Siena, которому недостаёт 30 млрд евро для покрытия всех кредитов, но этого не позволяет политика ЕС. Поэтому, пишет Эшворт, Украина может преподать хороший урок не только отдельно взятой Италии, но и всему Евросоюзу.

23:45, 20 декабря 2016
Национализацию самого большого банка нельзя назвать радостным событием, но если ее все же приходится осуществлять, делайте это быстро.

Об этом пишет Маркус Эшворт в статье "Украина показала Италии, как спасать банки", опубликованной на сайте Bloomberg.com.

В прошлые выходные Украина – вместе с Международным валютным фондом – оперативно приняла меры для очистки своей банковской системы: взяла под свой контроль "Приватбанк", обеспечила стабильность для вкладчиков и предотвратила системный риск.

Необходимо было покрыть недостаток капитала на сумму $ 5,5 млрд, большая дыра для столь хрупкой экономики с $ 15 млрд резервов в центральном банке. На долю "Приватбанка" приходится половина платежей в банковской системе Украины, и одна пятая часть ее банковских активов. Депозиты превышают $8 млрд, из которых три четверти являются депозитами частных лиц, и здесь им отдается приоритет.

Европейский союз и Италия должны взять это на заметку, в то время, когда они отчаянно пытаются найти решение для банка Монте дей Паски (Banca Monte dei Paschi di Siena SpA). Одна из главных задач – уговорить отдельных держателей незначительного долга поменять его на акции. Это сократило бы суму, которую необходимо было бы получить Монте Паски от параллельного размещения акций – самая трудная часть плана по сбору средств на сумму 5 млрд евро ($ 5,2 млрд). Ему необходим капитал, чтобы покрыть 30 млрд евро в проблемных кредитах, что позволило бы старейшему банку в мире бороться дальше.

Правила ЕС об участии государства в спасении банков (Директива по реструктуризации и санации банков) создали почти невозможную ситуацию, когда все вовлеченные стороны стоят на пути друг у друга, а государство не может действовать в одиночку. Но, как обычно, самым важным остается то, как вы обращаетесь с держателями долга.


Украина, напротив, приняла решительные меры, вовлекая в процесс частных владельцев облигаций и акций. Она привлечет три вида приоритетных еврооблигаций "Приватбанка", которые составляют чуть более 5% от обязательств, на сумму $ 555 млн. Существуют опасения, что затем эти облигации могут быть конвертированы в акции, что поможет вытеснить держателей, хотя международные кредиторы вряд ли согласятся на это без возражений, говорит Оксана Райнхардт из MINT Partners.

Украине нужно будет проявить осторожность в отношении международных держателей приоритетного долга, так же, как это делали бывшие владельцы "Приватбанка", которые получили 97 процентов своих корпоративных кредитов и владели многими облигациями. Страна планирует выйти на международные рынки облигаций примерно через год, поэтому ей придется проявить доброжелательность.

Несмотря на то, что Украине еще нужно уладить несколько вопросов, она все равно может послужить примером для Европы. ЕС также хочет, чтобы во время спасения банков частный сектор разделял риски.

Объективно, самая большая проблема в Италии заключается в защите отечественных облигаций розничных инвесторов, поэтому ситуации отличаются. Если Монте Паски на этой неделе не удастся осуществить обмен долговых обязательств на акции, его ожидает спасение от государства, на сумму, по меньшей мере, 15 миллиардов евро.

Но это все равно не сравнится с решительными мерами, принятыми Украиной, и потребует запутанных сделок о компенсации для розничных держателей незначительного долга – которым это никогда не должны были бы предлагать в первую очередь. Ситуация становится еще более сложной, когда различные части плана спасения зависят друг от друга, значительно увеличивая риск неудачи.

Конечно, если сообщения в итальянской прессе окажутся правдой, и Катар, Китай и итальянская почта действительно готовы пополнить капитал, то тогда, возможно, удастся достичь успеха. Но на самом деле все могло быть проще. Послекризисный режим ЕС, направленный на предотвращение вмешательства государства, оказался разрушительным, словно болезнь.