"Олимпийская" резня ручной пилой
Обычно, завидев студентов на общественных акциях в урочное время, преподаватели, ректоры и министры в один тон кричат, что задача и обязанность студента - учиться, а не бастовать и что-либо требовать. Недавно эти господа перечеркнули свои же слова, снимая учащихся с пар и сгоняя их на НСК “Олимпийский”. Исходя из их, мягко говоря, странных представлений о жизни молодых людей, получается, что задача и обязанность студента - прежде всего быть послушным и безропотным. Оттесняемая же реформами и государственными капризами реальная учеба отступает на задний план.

На этот раз в учебный процесс вмешались мероприятия по Евро-2012. Как мы уже неоднократно сообщали, вместо поиска действительных добровольцев или хотя бы согласных за небольшую оплату проверить на своей шкуре добросовестность работы службы охраны и прочность трибун, власть решила сэкономить и в лучших советских традициях использовать бесплатный труд студентов.

Четвертого октября учащихся столичных вузов вновь принудительно пригласили опробовать НСК “Олимпийский”, в этот раз - на генеральную репетицию открытия.

Когда масса согнанных студентов полностью собралась перед воротами стадиона, кто-то из организаторов мероприятия вылез на холмик и заговорил в мегафон. Сперва он поблагодарил пришедших за их численность и добрую волю. Я не сдержался, в очередной раз слыша лицемерную басню о якобы волонтерском характере всего происходящего, и закричал: “Вранье!”. Тысячи людей начали сдержанно смеяться, где-то послышалось характерное для выступления плохого актера скандирование “Бууууу!”.

Чувствовалось, что масса людей наконец уловила легитимную возможность выразить свое недовольство. Человек с мегафоном на какое-то время сконфузился, однако, решив что все в порядке, продолжил свою речь. Его благодарности прерывались моими и еще чьими-то колкостями - насчет того, что людей сюда сгоняют, а не приглашают добровольно, что это унизительно и что вопреки тренировкам служба охраны не видит при обыске слонов в карманах. Студенты все громче смеялись и свистели, однако с открытием ворот все же покорно выстроились в очереди. Парочка незнакомых мне студенток сказала, что в случае отказа заходить туда их “просто убьют”. Я старался заверить, что против недовольных масс горстка начальников не страшнее букашек, однако девушки все-равно остались при своем пессимистическом мнении.

Внезапно ко мне подбежал невысокий пожилой человек и потребовал немедленно убраться. “Это колонна нашего института, нам не нужны неприятности!”. Сперва я старался игнорировать его, но наконец не выдержал и громко ответил, что гетеросексуален и не оцениваю приставаний со стороны мужчин. Студенты вокруг высоко оценили шутку, и недовольному человеку пришлось уйти.

Поскольку мероприятие не сорвалось, я решил на него пройти. С этой целью я присоединился к группе студентов, не желающих расставаться при обыске с канцелярскими ножами, пилами и ножницами, лежавшими после занятий у них в сумках. У меня и у еще одного парня с были при себе газовые баллоны, которые тоже, в общем-то, не хотелось никому отдавать. Ко всему у нас не было студенческих билетов, служивших пропусками на стадион. Студенты, к которым я присоединился, решили за компанию сделать вид, что у них тоже нет документов, и в результате мы прошли внутрь просто так. При обыске все запрещенные предметы чудесным образом остались при нас, и мы, пожав плечами, направились на трибуны.

Из динамиков, расположенных на поле стадиона, вещал чей-то голос. Сперва он радостно приветствовал и благодарил нас, “добровольцев”, а затем спросил - “Как работает охрана? Удалось ли вам пронести что-нибудь? Покажите ваши запрещенные предметы!”.

Ребята радостно выхватили ножи и пилы, я же игриво сотрясал газовым баллончиком. Через минуту к нам подбежали угрюмые мужики в кожаных куртках, представившиеся охраной, и потребовали выдать им свои сумки, а также выйти на предмет повторного обыска. Сперва мы вежливо отказывались, а затем перешли в открытую конфронтацию: мол, вы уже один раз обыскивали, так что, дорогие, больше мы вам не верим. На вопрос - как получить назад отобранные ножи и пилы, нам ответили, что их вышлют по месту жительства, в том случае, если мы оставим свои паспортные данные. Побухтев еще с минуту, кожаные куртки попытались вытащить с трибун девушку, курящую сигарету, однако и это им не удалось. В итоге они ушли ни с чем, а мы продолжили наблюдать этот цирк.

Голос из репродукторов радостно попросил “волонтеров” потопать ногами, сделать волну, попрыгать на месте, и через некоторое время трибуны утонули в тумане строительной пыли. Облака не оседали, что было крайне неприятно. Поспешно выходя, кое-как минуя толпу, мы встретили группу журналистов - те просили рассказать насчет слухов о принудительном характере этого мероприятия. Две студентки из нашей группы охотно рассказали о запугиваниях энками, зенесениями в мифические черные списки и разговорами с ректором.

После интервью мы дождались рассеивания толп людей и с чувством хорошо сделанной работы отправились домой.